– Валерия, впервые вы вышли на сцену почти 30 лет назад, с 1996 по 2002 годы вы играли в Детском музыкальном театре юного актера. Как с тех пор изменился театр?
– Глобально, кроме очевидных вещей, например, технического оснащения, мне кажется, никак. Главное, связь между зрителями и артистами осталась неизменной. Как тогда, так и сейчас, театр остается для людей некой отдушиной, куда они идут вдохнуть свежего воздуха. И сейчас, во времена по понятным причинам тревожные, у нас неизменно аншлаги. Людям надо переключаться, и театр им в этом помогает.
– Вы не только играете в театре и кино, но и активно снимаетесь в телепроектах – сегодня в эфире с вами музыкальная передача «Три аккорда». Что зрителям ждать от сезона с вами?
– А вот это как раз моя отдушина. Этот проект – такой простор для фантазии! Единственное, что меня ограничивает, – жанр. Сначала я напрягалась, узнав, что буду выступать в стиле шансон, но, копнув глубже, нашла много интересного для себя. Оказалось, что шансон – это больше чем песни, которые первыми приходят в голову, в нем встречаются и очень красивые композиции.
– На льду телезрители вас видели (в 2022-ом вы принимали участие в проекте «Ледниковый период»), в музыкальных проектах – тоже, а вот на необитаемом острове, в качестве борющегося за место под солнцем участника программы вроде «Последнего героя», – ни разу. Почему?
– Для этого нужно на несколько недель выпасть из жизни, уехать из города, а у меня спектакли почти каждый день. Плюс – ребенок. Ну и в целом мне это не очень интересно – я больше про творчество.
Привлекать к себе внимание тем, чтобы пытаться выжить в стесненных бытовых условиях или есть насекомых, – мне это не нужно.
– Кстати, о внимании. Ваши поклонники – люди интеллигентные или все же случалось, что преследовали, которые караулили у подъезда?
– Такого, слава богу, не случалось. Но был мужчина, который одно время меня у разных театров несколько раз поджидал, следил за моим расписанием. Я это заметила и стала просить коллег проводить меня до машины. После этого «слежка» прекратилась.
– Как о любой знаменитости, о вас время от времени ходят слухи. Один из самых громких – что во время участия в «Ледниковом периоде» у вас был роман с тренером Ильей Авербухом, что вы неоднократно опровергали. А что еще о вас неправдивого писали в прессе? Вас подобные слухи задевают?
– Я на подобные глупости внимания не обращаю. Бывало, что приписывали мне романы с мужчинами, которые на премьере спектакля просто случайно рядом оказались и попали вместе со мной в объектив фотокамеры. Или путали имена моих спутников.
– А хейтеры у вас есть? Случается ли читать что-то негативное в свой адрес?
– Конечно, бывают, что кому-то не понравится моя игра, и человек мне об этом в соцсетях пишет. Это, конечно, не очень приятно, но уж точно меня не обижает. Это ведь субъективное мнение – я прекрасно понимаю, что моя деятельность кому-то может нравиться, а кому-то – нет. И это нормально. Конечно, когда эра соцсетей только начиналась, и моя карьера тоже была на самом старте, я поначалу расстраивалась, читая высказывания людей, недовольных моими профессиональными данными.
Так устроена психика: даже если положительных отзывов о твоей игре сто, а отрицательных – один, запомнится тебе именно он. Но со временем это чувство притупляется и сегодня к критике я отношусь спокойнее. Внимание обращаю только на мнение тех, кто для меня важен, – близких, коллег.
– Впереди лето. Как планируете отдыхать? Уже решили, куда поедете?
– Пока без отдыха – слишком много работы. Плюс – я веду курс в ГИТИСе, июнь у нас со студентами – самая горячая пора. Но в августе, конечно, надо вывезти ребенка к морю.
– Какой в целом отдых предпочитаете: активный или спокойно полежать с интересной книгой на шезлонге?
– Я сейчас настолько вымотана работой, что, конечно, больше склоняюсь ко второму варианту. Но походить по экскурсиям и музеям в красивых европейских городах я тоже люблю. Другой разговор, что сегодня это проблематично.
– Если вы никуда не поехали и находитесь в Москве, за каким занятием вас можно застать дома?
– За бытовой движухой – уборкой, стиркой, глажкой, готовкой. Или работой – учу тексты к спектаклям, готовлюсь к лекциям со студентами, пишу сценарии для концертов. Если у сына тоже выходной, идем в парк погулять или в шахматы играем. Такого, чтобы я просто полежала перед телевизором, сериал посмотрела, никогда не случается. В общем, дома я отдыхаю с помощью смены деятельности. А полноценно расслабляюсь, только если получается куда-то уехать из Москвы.
– Вашему сыну Артемию восемь лет. Если верить психологам, у многих детей этот возраст характеризуется вспышками агрессии. Замечали что-то подобное за сыном?
– Нет. И он очень переживает, когда видит это в своих друзьях. Артемий – тонко чувствующий мальчик, у него обостренное чувство справедливости и для него важно, чтобы все вокруг жили между собой дружно. Сын готов всем уступать, лишь бы никто не ругался. Это с одной стороны и хорошо, а с другой – не очень, ведь Артемий становится ведомым. Поэтому я регулярно провожу с ним беседы, что он должен делать то, что он хочет, а не то, что будет удобно или понравится другим. Учу его не идти за более дерзкими ребятами, а искать свой путь.
– В целом – какая вы мама? За что можете поругать?
– Поругать – разве что за невнимательность. Сын немного рассеян. Он большой фантазер, любит придумывать истории, сюжеты. И так увлекается своим потоком мыслей, что отвлекается от домашней работы, например: пишет одно, а думает совершенно о другом. Также в своих фантазиях он может куда-нибудь «улететь» и из-за этого что-то без конца ронять, проливать.
Глобально мы с сыном мирно живем: очень его люблю, постоянно хвалю. Считаю это крайне важным и уверена: «перелюбить» ребенка невозможно.
– В прошлом интервью нам вы признались, что хотели бы видеть рядом с собой надежного мужчину. И где такой мужчина может с вами познакомиться? Если он напишет вам в соцсетях, есть ли у него шанс?
– У меня был такой опыт: человек написал мне в соцсети, мы встретились, завязались отношения. Но он был из моей сферы. Мне кажется, когда люди занимаются одним и тем же, им проще понять друг друга, есть о чем поговорить. Тем не менее бывают исключения. Так что я открыта – главное, чтобы любовь была искренней и настоящей.
– Кроме этого, что для вас важно в мужчине?
– Открытость, честность, бескорыстность. И обязательная реализация в своем деле – это, наверное, самое важное. Чтобы он был уверен в себе, своих силах.
– В жизни каждой актрисы есть такой момент, когда ее начинают приглашать уже не только на главные роли, но и на роли мамы главной героини, что многие воспринимают болезненно. Ваше мнение на этой счет?
– Конечно, это немножечко отрезвляет. Но я не обижаюсь – всему свое время. Было бы странно, если бы в мои 37 мне предлагали роли 20-летних. Да и мне, если честно, уже некомфортно играть в театре юных героинь, я из этого выросла. Лучше соглашаться на такие проекты, а не сидеть и не ждать, когда тебе предложат исполнить роль совсем молодой девчонки. Потому что не предложат: сыграть 20-летнюю позовут 20-летнюю, артисток такого возраста хватает.
В моей возрастной категории дефицита в актрисах нет: если я буду отказываться от ролей мам, возьмут других. Конкуренция в нашей профессии бешеная.
– Как вы относитесь к возрасту?
– Спокойно. Мне 37 лет, еще рано задумываться о старости. У меня сейчас самый классный возраст – еще все могу и уже все понимаю. А как будет дальше, посмотрим.
– Есть мнение, что актрисы лучше вживаются в роль влюбленной героини, если у нее есть чувства к своему партнеру по съемкам. Так ли это на самом деле?
– Кому-то это действительно важно, их это подстегивает, а кто-то может играть страсть, ничего не испытывая к партнеру. Я отношусь ко вторым – я почти каждый вечер играю любовь с разными партнерами, это ж сколько у меня романов должно быть? В общем, мое мнение: работу и чувства лучше не смешивать. Конечно, приятнее играть любовь и страсть, когда партнер тебе симпатичен, но тут уж как сложится. Такова профессия: нравится, не нравится – играйте, как будто все по-настоящему.
