После смерти отца я разочаровалась в традиционной медицине — врачи так и не смогли поставить ему правильный диагноз. В итоге папа умер во сне. Какое-то время я вообще не ходила ни к каким врачам. Простуду лечила чаем и медом, а головную боль — цитрамоном. Так как помимо физических недомоганий существуют душевные слабости и невзгоды (психосоматика — наше все), то я решила обратиться к гомеопату. Я не стала рисковать, а попросила друзей порекомендовать проверенного специалиста. Гомеопат по совместительству оказался еще и остеопатом. В галерее, кстати, я собрала звезд, которые чаще всего болеют и обращались за помощью к самым разным мастерам.
Основными моими жалобами были частые головные боли, которые усиливаются в полнолуние, ранимость и бессмысленность существования в период ПМС, боль в суставах при резкой смене погоды. Как только я обо всем рассказала, гомеопат начал подбирать суспензии, проверяя достоверность результатов через отклики в моем теле. Это так называемый кинезиологический тест — метод, который рассматривает человеческое тело как целостную сбалансированную систему, где первичная слабость мышц — индикатор появившейся в организме инфекции, патологии или нарушения его баланса.
Определив мышечный тонус, доктор получает информацию о состоянии здоровья. Я стояла, подняв и вытянув руки на уровне плеч. Гомеопат давал мне в руку различные препараты и смотрел за моей реакцией. В какой-то момент мышцы ослабли и рука опустилась вниз.
— Вот он, тот самый препарат. Исследуем дальше.
Через какое-то время я снова ощутила слабость в мышцах, и руки непроизвольно опустились.
— А вот и второй препарат! Заканчиваем тестирование. Попей их две недели, затем сделай недельный перерыв, а затем еще неделю. За это время беспокоящие тебя симптомы должны пройти.
Первые три дня ничего не происходило. Мне казалось, что я просто пью крупинки сахара, от которых только сильнее мучает жажда.
Потом все стало хуже. Я чувствовала глубокую утрату и приближение конца, а также ненависть ко всему человечеству. Мне не хотелось встречаться с клиентами, я пряталась от близких. Утрата чего-то ценного и важного, что уже никак не вернуть, терзала меня изнутри. Надо заметить, что головных и суставных болей я при этом действительно не ощущала. Зато эта физическая боль перешла в душевную, она была невыносимой.
Я позвонила друзьям, которые порекомендовали мне гомеопата, и рассказала о своих чувствах. На что получила философский ответ:
— Видимо, из тебя выходят глубокие программы. Потерпи еще немного, потом должно полегчать.
Я продержалась неделю. В таком состоянии было невозможно писать вдохновляющие статьи, брать интервью и уж тем более проводить коуч-сессии. Я сидела дома с опущенными шторами и тихо плакала. Как я могу помогать людям, когда мне самой нужна экстренная помощь? Буду помогать себе сама! С таким намерением я прекратила пить загадочные белые шарики.
Через три дня мое эмоциональное состояние улучшилось. Но вместе с ним вернулась головная боль. С ней в свою очередь быстро и эффективно справился цитрамон. Главное, что я снова была собой, могла жить, дышать, мотивировать других. Однако я не поставила жирную точку в общении с гомеопатами. Я решила, что, скорее всего, это был не мой специалист. Буду искать «своего». Рекомендаций друзей я больше не спрашивала. Отзывы в интернете тоже не читала. Я доверилась случаю.
Путешествуя по Италии с сестрой (читай о странной диете, которой я придерживалась в этой поездке), я познакомилась с семьей русских эмигрантов, сначала переехавших жить в Канаду, а затем обосновавшихся на севере Италии. Татьяна оказалась гомеопатом, она интегрировала в своей практике сразу несколько методик — русскую, канадскую и европейскую. Я решилась на новый эксперимент.
Татьяна просила описать мои ощущения в виде метафор. Мы вспомнили детские страхи и мечты, я рассказала о ночных кошмарах, в них волны захлестывают меня и уносят в море, в них я ощущаю смерть всем телом.
Общаясь с гомеопатом, я остро почувствовала свою экстраординарность. Но Татьяна не хотела переделать, «направить на путь истинный» (не было разговоров про выйти замуж, варить щи и растить детей). Она задавала вопросы обо мне и моей судьбе, я на них отвечала, а она фиксировала ответы в тетрадке.
Затем началась интерпретация результатов — конечно, я осознаю всю ее субъективность. Чтобы понять, какое лекарство нужно конкретному человеку, Татьяна по-своему анализирует опыт человека — он закодирован в языке, физических симптомах, эмоциональных откликах на жизнь и проявлениях болезни. Он уникален для каждого.
Гомеопат сравнила меня с бабочкой: ее жизнь коротка, именно поэтому тема смерти постоянно присутствует в моей жизни. Но эту смерть я проживаю в виде трансформации и становлюсь новой собой, ставлю новые цели, ищу новое вдохновение. Это непростой путь, он требует постоянного обновления и умения жить, не привязываясь к людям и к материальным ценностям. Такая жизнь похожа на секундный полет.
Когда мне иногда требуется время на восстановление (тогда я сижу дома, как в коконе, и не хочу никого видеть), это тоже тесно связано с жизнью бабочки. Головные боли Татьяна считает признаком того, что пришло время выйти из кокона. Для облечения симптомов Татьяна выписала мне специальный препарат.
После окончания беседы у меня на душе было легко, я поверила, что могу излечиться. В чем было дело? В ароматах и звуках жизнерадостной Италии, которая буквально воздушно-капельным путем передает чувство радости и легкости? В появившейся во мне уверенности после общения с приятным человеком? Определить тяжело. Одно я знаю: мой опыт не станет панацеей для каждого. Перед обращением к подобным специалистам советую хорошенько подумать и не доверять всем подряд.
Другие истории о волшебном исцелении:
- Как мать двоих детей борется с лимфомой;
- Музыкант Стас Пьеха и его борьба с зависимостью;
- Надежда Кадышева смогла победить депрессию.
