Психолог Анастасия Рубцова пишет в своей соцсети о том, почему выход с самоизоляции будет для многих гораздо труднее, чем вход в нее.
Ну что, уж раз я писала про вход в карантин, так напишу и про выход.
Тем более что выход всегда сложнее, но, как водится, никто этого не признает.
Мне тут даже предложили прокомментировать статью про «как много ценного мы приобрели в самоизоляции, и что из этого мы заберем с собой в обычную жизнь».
Мне аж нехорошо стало, мне кажется, это тема из разряда «чему я научился в Аушвице» или «как побои и ночевки в запертой ванной сделали из меня человека».
Но давайте по порядку.
Кому-то на карантине стало хуже, вплоть до депрессии и панических атак (предсказуемо), а кому-то лучше, настолько, что они говорят «посидеть бы еще». Тут много факторов, но основных осей две:
— мы по-разному переносим несвободу;
— и сенсорную депривацию — иными словами, «скуку», — когда вокруг нас как будто «ничего не происходит»
О том, как трудно переносить несвободу
В популяции всегда есть те, для кого быть взаперти физически непереносимо и ощущается ежеминутной пыткой (в зоопарке мы бы умерли), и те, для кого это не «взаперти», а «в домике, укрывшись от страшного мира».
Это не всегда потому что «травмы» или «воспитание», часто это врожденные доминанты, которые в течение жизни корректируются мало. Понятно, кому на карантине пришлось легче, а кому труднее.
Как тяжело дается сенсорная депривация
Мир, тот, докарантинный, дергал наше внимание ежесекундно. Стимулы лезли из всех щелей и кричали «посмотри на меня». Была круглосуточная необходимость куда-то бежать, с утра до ночи пиликала реклама, музыка, совещания, сообщения от друзей, с миром нужно было держать связь с утра до ночи, в туалет спокойно не уйдешь.
Все это называется «сенсорные перегрузки». Кто-то легче к ним адаптируется — а адаптироваться тут можно только одним способом, часть стимулов игнорировать, не видеть и не слышать в упор. У кого-то это хуже выходит. Опять же не потому, что «травмы», а такое строение нервной системы.
А тут часть перегрузок убрали распоряжениями правительства, а с оставшимися нервная система справилась. Среда стабильная — дома сидим.
А стабильная среда очень помогает при перегрузках.
Один приятель мне так и объяснял: «Считай, все неприятное запретили — работу, магазины, Тиндер и друзей».
Облегчение огромное.
Еще вчера нужно было успевать и преуспевать на многих фронтах. Некоторые действительно очень старались и много в чем преуспевали, не совсем понимая, какой ценой им это дается. Сейчас эти люди не могут отдышаться и надышаться.
Честно говоря, я их очень понимаю. Но и они вряд ли хотят, чтобы карантин длился вечно.
Выходить, однако, мы сейчас будем всей толпой. И те, кому нравилось, и те, кто мучился.
Все мы без исключения испытаем жуткую гиперстимуляцию
Представьте, что вы голодали несколько недель, и тут вам на выходе дают палку копченой колбасы, банку маринованных грибов, пирожки-расстегаи, конфет шоколадных коробку, и говорят, «пока все не съешь, из-за стола не выйдешь».
Или вы сидели несколько недель в пещере, в прохладе и тишине, а потом вдруг оказываетесь в Диснейленде, и со всех сторон дудит, мелькает, поет, мельтешит, мчится, взрывается и сияет.
Или вас трогают и теребят одновременно за все части тела, за все, от ушей до пяток, много-много часов подряд. Вот это оно самое.
И особенно мучительно то, что жизнь начинает требовать всего и одномоментно. В том, докарантинном мире, эта нагрузка хотя бы размазывалась по дням недели и месяцам. И даже те, кому раньше казалось, что от него «требуют всего и сразу», могут сейчас почувствовать разницу.
В общем, это будет тяжелый момент. Две-три недели, психика не робот, ей нужно втянуться обратно.
И важно понимать, почему нам тяжело, а не играть в игру «почему же я устал, я же ничего не сделал, я бесполезный бездельник», потому что игра эта мчит нас в ад на большой скорости.
Важно понимать и то, что в карантине мы не набирались никаких сил, это был не отпуск. Как и декретный отпуск — не отпуск.
Мы провели некоторое время в тревожной неопределенности, в самом лучшем случае мы справлялись, но отдыхом там и не пахло.
Мы выходим более истощенными, чем залезали. И сейчас снова нужно будет адаптироваться, а сил уже вообще никаких нет, они только что были все до капли потрачены на другое.
Именно поэтому большинство суицидов совершается на выходе из кризиса, а не на входе.
Еще важно понимать, что мы стоим на пороге огромного разочарования — сейчас выяснится, что то, за что мы любили докарантинный мир, либо еще не вернулось, либо вернулось не полностью (ну, кроме природы, природа вся на своих местах).
Все эти кофейни, путешествия, салоны, милые мелочи цивилизованного мира. Зато все, что нас раздражало и пугало — вот оно, родненькое, уже на месте.
Мы выходим не в тот же самый мир
Это другое место. Которое отчасти будет выглядеть, как то, старое (от этого дополнительная путаница в голове).
Да нам, в общем, прямо говорят, что мир теперь враждебен и непредсказуем. Вирус никуда не делся. Реанимации переполнены, не трогайте руками лицо, смерть караулит за каждым углом, гулять в парках не только можно, но и запрещено.
И надо быть готовым испытать самое настоящее, взаправдашнее горе и отчаяние. Потому что все не такое, каким обещало быть, и сил нет, и обидно, и сколько еще терпеть.
Переживать горе — мучительно.
Не надо путать его с печалью, горе — чувство жгучее, яростное, как будто жуешь перец чили. От него страшно устаешь, как собака. Когда горюешь, работать можешь не то что вполсилы, а в лучшем случае в четверть. Но.
Лучше пережить его сейчас, чем пытаться заткнуть ему рот и в итоге получить какую-нибудь гаденькую психосоматику.
Как себя поддержать на выходе из самоизоляции
Если можно чуть оттянуть возвращение в мир — на 3—4 дня, на неделю — я бы этой возможностью воспользовалась. Эти 3—4 дня никого не спасут, но они дадут ощущение хоть какого-то контроля над ситуацией. Возможность выбрать дату возвращения дорогого стоит.
Не удивляться приступам паники. Даже если у вас раньше никогда не было панических атак. Это, во-первых, нормальная реакция на гиперстимуляцию, а во-вторых, на ощущение мира как опасного и враждебного места.
Донянчивать себя любыми доступными способами. Обнимать себя, кутать, пораньше укладывать спать, вообще спать побольше. Готовить себе детскую еду, читать себе детские книжки. Потакать себе, баловать и снисходить.
В этом месте многие говорят: «Ага, ага, хорошо вам советовать, а вот у меня не выходит... а когда я, по-вашему, должна... а я вообще не умею...» И я понимаю, что возражения эти адресованы не мне лично, а Идеальной Родительской Фигуре, которая тут должна, не слушая возражений, взять на ручки и успокоить, уложить спать и подоткнуть одеялко, приготовить еду и накормить с ложки.
Но у меня нет ни одеялка, ни ложки, я могу только рассказать, от чего становится легче. А уж на что из этого у вас сил хватит, смотрите сами.
Старайтесь почаще расправлять плечи, выпрямляя спину. Таким образом от контура тела к психике поступает сигнал — все ок, мы сильны, мы справляемся, мы контролируем ситуацию. Груз, который лежит на плечах, нам по силам. Это способ простой, но, вы не поверите, действенный. Ну и спорт, особенно все, что связано с растягиванием мышц и позвоночника.
Полезно бывает утешать кого-нибудь — всем известно, что лучший способ успокоиться самому — это успокоить другого, маленького.
И придумывайте долгосрочные планы. На год вперед, на три, на пять лет. Ни один из этих долгосрочных планов не сбудется, сразу вам говорю — реальность вообще никогда не совпадает с прогнозами. Она может быть лучше, может хуже, но всегда оказывается другой.
Однако они позволят нам освоить это мутное и враждебное пока будущее, хотя бы в фантазиях.
Навтыкать там соломинки.
И потихонечку, потихонечку.
Читай также:
