Жара, гигиена и мысли о сексе

Не секрет, что я, так же, впрочем, как и все вы — результат хаотичных половых связей случайных, в общем то, людей, руководствующихся в своём выборе полового партнёра соображениями весьма туманными и крайне далёкими от идеи создания идеального потомства.
Люди просто удовлетворяли свою похоть, плохо, а то и вовсе никак не разбирались в контрацепции, и как результат — обрастали детьми, которые, достигая определённого возраста, начинали копировать всё тот же скучноватый круговорот смертей и рождений. И всё это называли красивым словом жизнь и продолжение рода. Ну это не новость, это всем известно.
Непонятно мне тут немного другое. Как они, мои и ваши предки, вообще там отваживались на соития?
Вот я вчера встал рано, часов в девять. Принял душ, начистил зубы, надел свежее исподнее, чистую футболку и носки нацепил, джинсы стиранные и ничем не пахнущие кроссовки. В нужных местах побрызгал себе дезодорантом обильно, а сверху, на всякий случай, ещё и одеколоном поддал. И пошёл, весь такой ладный и благоухающий, по делам своим мелочным.
А у нас тут по случаю вроде как лето включили. Жарковато у нас. Я пока ходил, а ходил я до самого вечера, футболочка моя изрядно пропотела. И дезодорант, который сулился, собака, сорок восемь часов сохранять сухость — опять беспринципно подвёл. Одеколон выветрился, будто и не было его. Зубы, в процессе поедания пищи запачкались. Гениталии, прощу простить великодушно, тоже немного взопрели ну и прочие процессы, которые возникают, когда человек целый день мечется по городу на жаре — возникли.
Так что придя домой вечером ни о каких соитиях я не и помышлял, и на бабу свою, которая моталась весь день со мной и, как следствие, обрела схожие гигиенические качества, как на объект полового влечения — не смотрел. Ибо сперва надобно в душ и переодеться, а потом уже вот это ваше всё.
И вот на этом фоне представляются мне какие-нибудь мои предки, крепостные крестьяне начала девятнадцатого века (графьёв у меня в роду отродясь не было).
Встали они рано, душ не принимали, ибо нету, зубы не чистили, ибо выпали и сгнили, надели то, в чём ходили вчера, и вообще всё последнее время, и пошли, скажем, в поле. Цельный день там на жаре, допустим, косили сено, сгребали его в стога и закусывали чёрным хлебом с тёплым квасом в тени молоденькой берёзки, ласково шелестящей зелёными сердечками трепетной своей листвы о чём то неведомом, щемящем душу.
Приходили под вечер потные, вонючие, грязные в хату, кишащую вшами и тараканами. Не мылись и не переодевались. Ложились спать. Но прежде, чем провалится в чёрные пучины Морфея, яростно совокуплялись. Немытыми. Не бритыми. Не стиранными. Вот как, как они это делали? Железные люди, конечно. Титаны. Я б так не смог.